Модернизм и стекло. Часть первая: истоки

Проект «Прозрачный мир» создан журналом archspeech при поддержке

AGC Glass Europe - глобальной компании по производству стекла, занимающей передовые позиции более чем в тридцати странах мира, в том числе в России.

Пожалуй, этот последний из известных «больших стилей», взявший «под крыло» почти всю архитектуру XX века, - самая наглядная иллюстрация известного высказывания фантаста Уильяма Гибсона: «Будущее уже здесь, просто пока еще не так широко распространено». Ключевые модернистские принципы были сформулированы в 1910-1920-х годах. Однако развитие их происходило вплоть до конца второго тысячелетия и продолжается до сих пор. И если изначально стекло для модернистов было «глотком свободы», то сегодня это путь создания безопасной и комфортной среды.

Цели, определяющие форму
 
Сложно переоценить значение модернизма в архитектуре XX века: практически все течения последних ста лет были фактически либо его ответвлениями, либо возникали ему в противовес. В разное время идеологами и адептами модернизма становились Людвиг Мис ван дер Роэ, Ле Корбюзье, Вальтер Гропиус, Эрих Мендельсон, Фрэнк Ллойд Райт, Рихард Нойтра, Джозеф Эйхлер, Луис Салливан, Геррит Ритвельд, Бруно Таут, Арне Якобсен, Оскар Нимейер и Алвар Аальто. И, несмотря на мировоззренческие отличия между ними, в модернисткой философии на протяжении всего времени ее становления и развития легко выделить ряд общих и основополагающих принципов.
 
Во-первых, никуда не деться от пресловутого афоризма «Форма следует за функцией», некогда изреченного Луисом Салливаном - учителем Райта и основателем знаменитой Чикагской школы. Фактически оно означало, что результат проектирования - это прямое следствие поставленных целей, и только они - вместе с его окружением - должны влиять на форму здания. Вспомним «стиль прерий» Райта, когда дома выглядят «едиными с землей», а не просто чужеродными «наростами» на участке.

Во-вторых, и это во многом следует из первого пункта, для модернизма характерны чистые и простые формы - никаких «ненужных» и лишних деталей. Неудивительно, что после знаменитого хрущевского постановления № 1871 «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» в 1955 году советские архитекторы обратились именно к мировому опыту модернизма, который после Второй мировой войны как раз набрал силу. Таким образом, советская архитектура в течение нескольких десятилетий начала развиваться «в ногу» с Западом, сформировав особую разновидность модернизма, о которой заговорили только в течение последних нескольких лет, причем преимущественно в Европе и США. Впрочем, после открытия нового здания музея «Гараж» - постройки 1968 года, которую Рем Колхас бережно законсервировал и реконструировал, как если бы она была настоящим архитектурным памятником, - кажется, мода на так называемый «советский модернизм» пришла, наконец, и в Россию.
 
Третий принцип модернизма касается отношения к конструктивным элементам здания: может, они и не выставляются напоказ, как в хрестоматийных образцах хай-тека (возникшего уже значительно позже), но, по крайней мере, не пытаются «спрятаться», и нередко горизонтальные и вертикальные линии, образованные каркасной сеткой, дополнительно подчеркивались.
 
Та же честность распространяется и на материалы, которые не пытаются притвориться чем-то другим. И в этом смысле «тремя китами» модернизма, возникшего в эпоху механизации и индустриализации, стали, конечно же, бетон, сталь и листовое стекло.

Модернизм - от слова «модернизация»
 
Есть несколько версий того, почему модернизм зародился именно тогда, когда зародился, и почему получился именно таким. С одной стороны, некоторые историки видят в этом социальный аспект, напрямую связывая модернизм с желанием общества быть modern, современным, а значит - и просвещенным. По их мнению, модернизм появился в результате социальных и политических революций, как «современная архитектура для современного человека».
 
Определенную роль сыграла, скорее всего, и царившая в начале прошлого века эклектика. Еще в 1932 году журнал National Geographic называл площадь Городского совета в Копенгагене «современной и модернистской». Хотя сейчас, глядя на краснокирпичные здания с элементами готики и классицизма, вряд ли кому-нибудь на ум придет слово «модернизм». Проявлением усталости от чрезмерной и ничем не обусловленной декоративности, смешивающей при этом приемы из всех классических стилей подряд, и стал модернизм.
 
По сути, все, что рождалось как ответ на модернизацию, становилось частью модернисткого движения. Включая, разумеется, и модернизацию строительства: индустриальная революция, после которой появилась возможность массово производить чугун, сталь и стеклянные панели, дала толчок для появления новых строительных технологий.

Двигатели прогресса: чугун, железо, стекло, армированный бетон
 
На самом деле, ключевые события, предшествующие распространению новых строительных материалов и, в определенной степени, самой модернистской архитектуры, произошли задолго до Райта и ван дер Роэ, в XVIII-XIX веках. Еще в 1796 году Чарльз Бейдж, владевший мельницей в Шрусбери, додумался до «огнеупорной» конструкции из литого чугуна и кирпича, благодаря которой мельница выдерживала гораздо большие нагрузки.
 
В 1830-х годах Итон Ходжкинсон первым использовал поперечные балки, изучив практические свойства чугуна и железа, и с тех пор чугунные и железные конструкции в качестве каркасов зданий набирали все большую популярность.
 
Огромным прорывом XIX века стал, без сомнения, и Хрустальный дворец гениального садовника Джозефа Пэкстона, построенный в 1851 году к первой Всемирной выставке в Лондоне. Это был первый пример архитектурного союза литого чугуна и стекла - повторить нечто подобное удалось лишь спустя почти 40 лет, когда тот самый Луис Салливан построил в Чикаго стеклянный небоскреб, только уже не на чугунном, а стальном каркасе.
 
Наконец, еще один садовник - но на сей раз француз, Жозеф Монье, - в 1867 году почти случайно изобрел железобетон - и с его помощью были возведены такие передовые для своего времени постройки, как Бруклинский мост и Эйфелева башня. И если до 1900 года это были лишь единичные случаи, то в XX веке уже целый ряд архитекторов и дизайнеров начинают развиваться в контексте новых технологий. Французский «ар нуво» (получивший на русском название «модерн», а на испанском -«модернизм»), итальянский футуризм, западноевропейский экспрессионизм и функционализм и даже советские конструктивизм и рационализм - все эти многочисленные «измы» были ничем иным, как поиском новых принципов и выразительных средств модернизма.

Историю делают личности

Несмотря на то, что Фрэнк Ллойд Райт никогда не чувствовал себя «в одной команде» с архитекторами, одновременно с ним работавшими в Европе, включая Вальтера Гропиуса (основателя школы Баухауза) и продолжателя его идей Людвига Миса ван дер Роэ, творчество Райта, вне всяких сомнений, оказало на них огромное влияние. Гропиус утверждал, что попавшая в его распоряжение сотня чертежей Райта стала «библией», на основе которой родился Баухауз. Райт первым, еще в начале 1900-х годов, заговорил о том, что дом должен быть продолжением окружающей среды, а его форма - вытекать из специфических исходных условий поставленной задачи. Квинтэссенцией этой идеи можно считать построенный в 1939 году знаменитый «Дом над водопадом», в котором водопад стал структурной частью дома. А апогеем всего творчества Райта - Музей Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке, хотя до 1959 года, когда после 16 лет строительства его наконец завершили, ни заказчик, ни архитектор так и не дожили. Снаружи музей представляет собой бетонную спираль, однако внутри нее по центру - наполненный светом, застекленный внутренний двор-атриум. Посетители поднимаются наверх на лифте, а затем постепенно спускаются вниз по пандусу, последовательно осматривая размещенную на стенах экспозицию.
 
Гораздо смелее использовали стекло архитекторы советского конструктивизма, в начале XX века оказавшиеся в авангарде мировой архитектуры. Тот же Константин Мельников виртуозно работал с пространством и светом, не боясь больших окон и обширного остекления. Хотя и не забывая о климатических особенностях средней полосы, в то время как некоторые его соотечественники - «коллеги по цеху» этого порой не учитывали. Алексей Щусев, братья Веснины, Моисей Гинзбург, Иван Фомин - эти имена до сих пор известны каждому, кто интересуется архитектурой, причем не только в России. 40 с лишним лет назад работы Ивана Фомина даже сподвигли стать архитектором голландца Рема Колхаса, и сегодня он - один из ведущих специалистов в мире.

И тогда же, в 20-30-е годы, параллельно происходит становление ключевых фигур модернизма - учеников Питера Беренса: Ле Корбюзье, Гропиуса и ван дер Роэ. Первый из них - наряду со свободной планировкой, плоскими эксплуатируемыми крышами и столбами опорами - активно пропагандировал прозрачные, просматриваемые насквозь фасады. В 1931 году по проекту Ле Корбюзье начинает возводиться Дом Центросоюза в Москве и, несмотря на конфликты с автором проекта в процессе строительства, эта работа в полной мере отражает основные стилевые особенности творческого подчерка архитектора. «Ключ ко всему - свет: свет освещает формы, и тогда от них начинает исходить эмоциональная сила», - пишет он. В 1935 году, когда уже без участия Ле Корбюзье строительство Дома Центросоюза заканчивается, архитектор едет в США, и там принимает активное участие в новом ответвлении модернизма - интернационального стиля. Того самого, в канонах которого было построена большая часть американских небоскребов.
 
Впрочем, в равной степени родоначальником стиля Баухауз и интернационального стиля считается и Вальтер Гропиус. Как следует из названия, важной чертой последнего был отказ не только от какого-либо лишнего декора, но и от национального «колорита». В алфавите универсального «интернационального» языка мгновенно оказались сплошное остекление, сталь и бетон, и чуть ли не первой постройкой, спроектированной в этой эстетике, стало, собственно, здание основанной Гропиусом школы в немецком городе Дессау. Асимметричная организация больших бетонных блоков с большими застекленными фасадами отражала происходящие внутри школы процессы - лекционную или практическую деятельность. Примечательно, что почти одновременно с Ле Корбюзье Гропиус, изгнанный из родной Германии национал-социалистами, оказывается в США, и с 1937 года в течение нескольких десятилетий преподает в Гарвардском университете. А в 1938 году в Америку приезжает друг и сподвижник Людвиг Мис сван дер Роэ.
Рекомендуем прочесть: Модернизм и стекло. Часть первая: истоки (продолжение)